Молодая жена продемонстрировала незнание довольно общеизвестного предмета. Скажем, основ геометрии. Или литературы. Или москвоведения - не суть.
В ответ муж снисходительно похлопал ее по плечу, ухмыльнулся и пропел: "В лесу родилась дурочка, в лесу она росла! Зимой и летом тёмная-претёмная была!"
Девушка - из глубокой провинции. Пожалуй, можно сказать, практически из леса.
В подобных ситуациях меня охватывает смесь из жгучей неловкости, жалости и одновременно злости - на то, что меня заставили все это чувствовать, когда я не хотела и не собиралась. На то, что другого человека непринужденно унизили на моих глазах и предлагают поучаствовать, разделить, так сказать, удовольствие. На то, что даже промолчав, ты каким-то дурацким, необъяснимым образом оказываешься сообщником пошутившего.
Поэтому, чтобы не молчать, я сказала в пространство: "Какая остроумная, тонкая и деликатная шутка".
Очевидно, моя тихая реплика прозвучала недостаточно восхищенно. Во всяком случае, молодой человек решил оправдаться. "Да ладно, Маша не обижается! - заявил он. - Правда, Машунь?"
Маша повернула к мужу простоватое свое личико и внятно сказала: "Я не обижаюсь. Я смеюсь".
И улыбнулась.
Улыбка Венсдей Адамс по сравнению с этой показалась бы исполненной милоты и нежности. Улыбка Терминатора - непринужденной и веселой. В оскале черепа больше обаяния и жизни, чем было в улыбке этой простоватой девушки. Расти у меня шерсть на загривке, она встала бы дыбом.
"Машуня, я вовсе не хотел тебя обидеть", - сказал молодой человек совсем другим тоном.
Машуня перевела взгляд на меня.
"Я тоже!" - подтвердила я и на всякий случай сделала шаг назад.
Девушка вернула лицо в нормальное состояние и продекламировала чистым голоском: "Везет лошадка дровенки, а в дровнях мужичок. Срубил он нашу елочку под самый мозжечок".
Тут пес, терпеливо сидевший у меня в ногах, наконец зарычал, и я воспользовалась этим, чтобы ретироваться. Пока они не дошли до строчек о том, что принесла невинно убиенная елочка.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →