Я очень люблю Андерсена, особенно "Русалочку", и не только сам текст, но и его визуализацию (простите за корявое выражение). Самостоятельное удовольствие – рассматривать картинки в любимой книжке; к счастью, оно не пропало с возрастом, и меня по-прежнему ужасно занимают иллюстрированные сказки. Нужно учитывать, что я в своих вкусах с детства сильно ушиблена Никой Гольц и Трауготами.

Напомню русалочку Ники Гольц.

Вот она появляется с сёстрами (обратите внимание, никакой цензуры, никаких, боже упаси, ханжеских лифчиков). Везде дальше под катом – несколько рисунков.

[посмотреть]


В детстве я узнавала черты взрослой русалки в половине бабушкиных соседок. Отдельное счастье для ребёнка с фантазией: они у меня по ночам плавали в болотах, как кикиморы, а днём мы с бабушкой встречали их, причесанных и опрятных, по дороге на рынок.




Бедная малютка заполучила свои ножки и сидит с растерянным личиком, охлаждает их в морской воде.



Ну, и напоследок – девушка во дворце. "Тут и русалочка подняла свои прекрасные белые руки, встала на цыпочки и понеслась в легком воздушном танце – так во дворце принца ещё никто не танцевал".





Большинство современных художников, берущихся за "Русалочку", вызывают у меня оторопь. Даже в виде откровенного китча они не смешны и не радуют взгляд  (апофеоз китча – любимый многими Ломаев; он просто убийца "Русалочки" в ее андерсеновском варианте). Что наши художники, что иностранные на этой сказке теряют даже отдаленное подобие вкуса и чувства меры; их русалки – то грудастые старые бабы, то тухлые синюшные рыбы-блондинки с цветами в волосах, будто списанными с ковриков для ванной.

И тут приехал ко мне мой Кристиан Бирмингем.

Думаю, многие его видели. Английский художник-иллюстратор, работает пастельными мелками на специальной бумаге для пастели. Исключительно успешен: огромные тиражи, персональные выставки и т.д.

И вот – "Русалочка". Она, как минимум, интересная.

Бирмингем балансирует на опасной грани красоты с красивостью, а от красивости один шаг до пошлости.
Русалочка у него – абсолютно современная, изумительной балетной красоты девочка. Этот художник, судя по тому, что я у него видела, вообще питает слабость к такому типажу: его Снежная Королева – это та же модель, только взрослая. Чистое нежное лицо, пухлые губы, широко расставленные глаза с приподнятыми внешними уголками.

[смотреть]



У русалочки длинные волосы, и с помощью ракурсов и распущенной гривы Бирмингем аккуратно обошел "проблему груди" .



Ведьма прямо отличная. Всем ведьмам ведьма.





Подводный мир подробен и красочен, это вам не Лисбет Цвергер (прекрасная, к слову), которая считала "Русалочку" одним из самых сложных текстов у Андерсена, потому что, цитирую, "все описания в этой книге настолько фантастичны и невероятно чудесны, что я как художник не могла бы проиллюстрировать их лучше доступными мне средствами, чем это сделал сам Андерсен словами" (за перевод интервью низкий поклон conjure).

[смотреть]



Подводный дворец, купола сияют как медузы; черепаха, акула и десятки рыбок.



Вот вам она, эта девочка, в образе Снежной Королевы. Глаза зазеленели, черты лица заострились, над носом поработал хороший пластический хирург, а в остальном – та же красавица.




Кроме того, Кристиан Бирмингем и с сёстрами нашей малютки не стал утруждать себя работой над разными типажами. Ну, цвет волос поменял девицам и решил, что этого достаточно.




Принц, традиционно, болван болваном. Не знаю, специально ли это сделано или просто художнику было неинтересно рисовать мужчину.

[смотреть]



Спасение принца. Русалочка рядом с этим загорелым мужланом совсем белоснежка.



Здесь он несколько симпатичнее, конечно. Удивительно в книге видеть чисто "киношный" ракурс. Бирмингем вообще этим пользуется вовсю.





Но как же прекрасно у него море. И судно, на которое девочка смотрит снизу сквозь толщу воды, и волны, в которых отражаются небеса.

[смотреть]



Кстати, здесь видно, что художник почти дословно следует за автором: "Дворец был из светло-желтого блестящего камня, с большими мраморными лестницами, одна из них спускалась прямо к морю. Великолепные золотые купола возвышались над крышей".




Одна из самых поэтичных картин, где современность личика не бросается в глаза, – русалочка, выплывающая на закате к поверхности моря.



И пена, светящаяся в лунном свете.



Это, по-моему, чистая Венеция. Воды пока не мутные – значит, до лета далеко.




Русалочка уже при дворце, на балу. Здесь нет черт лица и нет того летящего стремительного танца, который есть у Гольц: девочка неотличима от других фрейлин, она одна из многих.

[смотреть]



Самая, пожалуй, насыщенная деталями страница, – это знакомство принца с принцессой, которая станет его женой.



Принц с невестой. Смотрю на них и не могу отделаться от мысли, что и здесь вижу одну и ту же модель в трех видах: девочка в нижнем левом углу, сама русалочка и принцесса – впрочем, у той усредненные черты красавицы, так что я могу и додумывать.



Сестры дают русалочке нож, которым она должна убить принца, чтобы спастись.



Русалочка, конечно, не сможет, и превратится в пену морскую.


По большому счёту, я купила эту книгу за заключительные иллюстрации, за финал этой чудесной и грустной истории.
"... Но русалочка не чувствовала смерти; она видела каких-то прозрачных, чудесных созданий, сотнями реявших над ней. Она видела сквозь них паруса корабля и розовые облака в небе.
– Куда я иду?
– К дочерям воздуха!"

[смотреть]

Взгляд художника, а за ним и наш, поднимается всё выше и выше, к дочерям воздуха, одной из которых становится и Русалочка:



 К сияющим одеждам, среди которых можно прочесть и очертания лиц, и силуэты дельфинов, и птиц с волнами.




И, наконец, к розовеющим облакам над чайками, так высоко в небо, что вокруг остаётся только море и – далеко-далеко внизу – паруса корабля, похожие на белую пену, которую уносит ветер.