Почему «Мне бы в небо» не получился хорошим фильмом (хотя у него была такая возможность).
В первую очередь - потому что он лживый.
Нил Гейман в своей речи о литературе и библиотеках сказал среди прочего: «Истина - это не то, что случилось на самом деле, а то, что рассказывает нам, кто мы такие».
Кто такой главный герой фильма? Одиночка без привязанностей. Причем не из-за какой-нибудь травмы в семейной жизни или потому что его мама в детстве не долюбила, а потому, что он уже обрел счастье. Он живет в самолетах и гостиницах, вокруг него вечная стерильная зона, он не соприкасается с неудачниками, по полчаса стоящими в очередях, и мечтает налетать десять миллионов миль. У него с собой одна-единственная сумка, его дом бел и безлик, как яйцо, и когда герой Клуни покидает его, он выглядит счастливой птицей, которая только что вылупилась и вот-вот полетит.
Он странный тип с точки зрения большинства. Но он счастливый и совершенно самодостаточный человек. В этом смысле Клуни подходит на роль как никто другой: от него тоже веет ощущением «мне ничего от вас не нужно». Никакого враждебного подтекста, лишь констатация факта.
Когда герой там, в небе, он не желает ничего иного.
Жизнь, полная неба и полета.
Абсолютный кайф.
Абсолютная свобода.
Платить за эту свободу приходится довольно неприятной работой, но Райан Бингем не выглядит расстроенным. Людей кто-то должен увольнять, и он делает это лучше многих.
Однажды ему встречается женщина,
[какая?]
похожая на него: легкая, обаятельная, не цепляющаяся за любовника руками и ногами (это то, чего герой боится больше всего, потому и с семьей не общается - они груз, тянущий его к земле) - и он рад обрести родственную душу.
Я буквально слышу, как на этом месте сценаристы взвыли: «Арка персонажа! Арка персонажа!» Разумеется, нельзя оставить героя счастливым одиночкой. Он должен пройти трудный путь саморазвития, чтобы в конце фильма сделаться таким же, как все.
И в этом заключается самая большая ложь. Всей фантазии сценаристов хватило только на то, чтобы поменять гендерные роли герою и героине. Не она прибегает к нему домой и видит в окне жену и троих ребятишек с лабрадором, а он приходит к ней и обнаруживает, что она замужем.
С этого момента фильм рассыпается горючими мелодрамными слезами. Клуни внезапно понимает, как он одинок. Его собственная сумка становится ему противна. К черту карточки, к дьяволу полеты, зачем миллионы миль, когда он не сможет сидеть у камелька и смотреть на огонь, пока жена выстригает колтуны у собаки на заднице, а дети швыряются кошачьим кормом! Моя жизнь - тлен, понимает Клуни и дарит свои мили тем, кто меньше всего в этом нуждается.
Уволенные им служащие самых разных фирм перестают изрыгать проклятия и грозить самоубийством. Вместо этого они внезапно принимаются крошить на мозг зрителя ванильный сахар. «О, если бы не моя любимая жена!» «Конечно, моя семья с десятью детьми мотивирует меня на поиски новой работы, и я безумно благодарен им за это!» Ни в какой сцене фильма так остро не звучит фальшь, как в этой.
Если бы фильм снимали о взаправдашнем человеке, герой Клуни подивился бы тому, с какой лживой сукой свела его жизнь, выкинул ее из головы и отправился дальше - лететь над океаном, в тысячный раз смотреть, как восходящее солнце превращает белые облака в алые паруса, и свет заливает все вокруг.
Но разве так можно? А как же семейные ценности! Семьдесят пять процентов зрителей - это женщины в возрасте от двадцати трех до сорока пяти, они не поймут такой развязки!
Нельзя оставлять их без сладкого.
А сладкое для этой аудитории состоит в утешительной мысли: даже прекрасному, богатому, счастливому Клуни непременно нужна тетенька, с которой он заведет детишек и забросит к черту свое безбрежное небо. Еще и будет думать «Эх, какой я был дурак предыдущие тридцать лет!»
Однако это неправда. Герои, подобные Райану Бингему, не меняются. Они до старости лет уходят в море, забираются в горы, живут в одиночестве где-нибудь на берегу зеркального озера, или снимают шлюх до восьмидесяти, или нюхают кокс, или болтаются по свету, или развлекаются любым другим способом, не включающим в себя привязанность к семье, и в конце концов умирают, счастливые настолько, что многим семейным людям это и не снилось.
Однако озвучивать это почти неприлично. Вся огромная индустрия Голливуда продает любовь как непременную составляющую счастья, потому что ориентируется на женскую аудиторию. А им историю о человеке, счастливом, например, своей работой или ощущениями, лежащими совершенно в другой от любви плоскости, не продашь.
В итоге герой Клуни убедителен ровно до тех пор, пока его не заставляют играть раскаяние о бездарно потраченной жизни. Щеки его обвисают, взгляд становится уныл, и на челе его написано: «Я такой же как вы, ребятки, я всю жизнь хотел того же, но не понимал этого - и вот расплата».
Историю о небанально счастливом человеке на наших глазах превратили в пособие по стареющим холостякам.
Какая пошлость.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →