Подобное состояние имеет очевидные минусы.
- Миксер тебе в глаз! - экспрессивно рявкает на собеседника в трубку обгоняющий меня возле поликлиники высоченный парень с дредами.
Я сглатываю и останавливаюсь. Мозг без моего желания и разрешения стремительно создает соответствующую картинку.
В гардеробе поликлиники усталый мужчина принимает пальто. Я вижу его пальцы - такие длинные, словно им нарастили лишнюю фалангу. Мозг моментально забывает про миксер и услужливо подсовывает задушенные трупы его жены, маменьки и соседки: выбирай, Алена, все для тебя.
- Детей надо забрать из сада, - быстро говорит женщина по телефону в очереди к лору. «Дети - поставщики ада», - слышу я и сразу представляю маленький городок - старый, сонный - и в нем живет маленький мальчик с внимательными серыми глазами, немного болезненного вида, бледный. Очень милый, очень вежливый со взрослыми. Маленький милый паучок, для которого банка - весь его город. И когда туда приезжает семья с другим мальчишкой, шумным, дерзким, бесстрашным, любопытным, то они, разумеется...
- Ваша очередь, проходите!
Очередь внимательно смотрит на меня.
- Третий раз приглашаем, - с тихим укором замечает медсестра.
В магазине тоже очередь, уже из здоровых. У соседней кассы стоит женщина со старыми глазами на молодом лице. Смотрит на меня без улыбки - я не сразу понимаю, что сквозь меня. Потом спохватывается, отводит взгляд, краснеет.
Я начинаю раздумывать о детективе, написанном от лица умершей женщины. Одинокой, никому не нужной, небогатой... И тем не менее, ее убили не случайно, а задушили. Что она делала? Всего лишь сидела на траве, смотрела на реку, пользуясь единственным выходным днем. Черное платье, белый воротничок-стойка, рядом - клетчатый саквояж, на пальцах ни следа от колец... Стоп! Здесь где-то рядом бродит миссис Норидж - значит, выходим из этой комнаты.
«Меня в детстве напугал пьяный Дед Мороз», - пишет девушка в соцсети. Весь вечер Дед Мороз ходит за мной по пятам по квартире, и он вовсе не пьян, хотя покачивается и дышит перегаром. Что бы ни было у него в мешке, это влажное пятно, расползающееся по красной ткани, мне определенно не нравится.
С детской площадки рассерженные мамаши выгоняют пьянчужку в распахнутой грязной куртке.
- Т-ты н-не мать! - патетично восклицает тот, тыча пальцем в ближнюю. - Н-нет, ты не мать! Ты Сцилла и Хариб... Хариб... Харибда! В одном, я извиняюсь, лице.
И, покачиваясь, с достоинством удаляется.
У-у-у, обреченно понимаю я, что сейчас начнется... Мать-убийца - богатая тема, черт бы ее побрал!
Но внутренний Ловец молчит. Прислушавшись к нему, я понимаю, что на самом деле он не молчит, а тихо смеется.
Я стою перед подъездом, смеюсь вместе с ним, а с площадки на меня негодующе взирает краснощекая широкоскулая женщина - Сцилла и Харибда в одном лице.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →