Category: здоровье
Category was added automatically. Read all entries about "здоровье".
кукурузник
С френдессой, посмотревшей новый «Форсаж», заспорили о достоинствах актрисы Мишель Родригес. Я не люблю Мишель Родригес. Френдесса говорит: она сильная женщина, коня останавливает, тушит избы, зубы рвёт без наркоза голыми пальцами. Такая, говорит, всегда пригодится в хозяйстве.
А я вот думаю: все эти женщины, которые коня на скаку останавливают – зачем они это делают? Бежал конь, никому не мешал, проветривал плюсны. Вдруг его хрясь – и коромыслом в ухо. Или за гриву и мордой в сугроб. Или копыта подсекли, я не очень представляю, как у таких женщин всё происходит.
С избами, кстати, то же самое.
( Collapse )
А я вот думаю: все эти женщины, которые коня на скаку останавливают – зачем они это делают? Бежал конь, никому не мешал, проветривал плюсны. Вдруг его хрясь – и коромыслом в ухо. Или за гриву и мордой в сугроб. Или копыта подсекли, я не очень представляю, как у таких женщин всё происходит.
С избами, кстати, то же самое.
( Collapse )
весна
Сначала на подоконнике возникла муха с бородатыми ногами, затем, деликатно погудев, вошёл в форточку шмель, и наконец на шторе обнаружилась дрожащая божья коровка. В ответ на предложение полететь-на-небо-принести-нам-хлеба обмочилась. Это паломничество насекомых наводит на мысль, что тепла ещё долго не будет.
На улице толкается ветер. Пылевые смерчи носятся по тротуару, встречная собака колли парусит всем телом. И посреди летящих оберток, окурков, сухих листьев, обрывков рекламных листовок и пивных крышек стоит невозмутимый дворник и созерцает мусорную вакханалию. Идеальная модель для памятника освобождённому Сизифу: камень валяется под ногами, а плешивый Сизиф сворачивает самокрутку и беззлобно сплёвывает на горный склон.
Пока рассматривала божью коровку, вспомнила, как один дедушкин знакомый перенес урологическую операцию и на вопросы о здоровье полюбил отвечать «струя крепчает!», чем вводил в смущение женщин-коллег. Продолжалось это до тех пор, пока его случайно не услышала жена.
– Хоть что-то у тебя крепчает! – прошипела она, и с тех пор коллега на вопросы о здоровье краснел и говорил, что спасибо, всё хорошо, и шрам больше не тревожит, и вообще самочувствие отличное.
В пасхальную ночь за окном услышала тихий нежный перезвон колоколов. Изумилась, посмотрела на часы – начало второго. Прежде по ночам никогда не звонили, даже на большие праздники.
Сперва мне подумалось, что бить сейчас в колокола не совсем гуманно, ведь по соседству с храмом жилые дома, где спят люди. Но перезвон был так прекрасен, что я невольно отвлеклась от сочувствия разбуженным бедолагам. Он плыл издалека и в то же время звучал рядом, наполняя всю комнату, и чем дольше я слушала, тем радостнее мне становилось. Не знаю, как лучше объяснить, но в его однообразной мелодичности и в самом деле была радость, а ещё прощение всем, и обещание, что смерти не будет, а раз так, думала я, благоговейно внимая ангельским звукам, пусть звонят когда хотят, потому что для этой вести нет неподходящего времени.
Колокола всё пели и пели, разгоняя тьму. Я зашла на кухню, чтобы открыть окно, и обнаружила, что всё это время звенела батарея бутылок на холодильнике.
Три виски, три коньяка, два хереса и пиво. Я проникалась благодатью под звон непочатого бухла.
Каждый раз в таких случаях вспоминаю фразу, что человек есть устройство по переработке треша в царствие небесное. Она не об этом, но и об этом тоже.
На улице толкается ветер. Пылевые смерчи носятся по тротуару, встречная собака колли парусит всем телом. И посреди летящих оберток, окурков, сухих листьев, обрывков рекламных листовок и пивных крышек стоит невозмутимый дворник и созерцает мусорную вакханалию. Идеальная модель для памятника освобождённому Сизифу: камень валяется под ногами, а плешивый Сизиф сворачивает самокрутку и беззлобно сплёвывает на горный склон.
Пока рассматривала божью коровку, вспомнила, как один дедушкин знакомый перенес урологическую операцию и на вопросы о здоровье полюбил отвечать «струя крепчает!», чем вводил в смущение женщин-коллег. Продолжалось это до тех пор, пока его случайно не услышала жена.
– Хоть что-то у тебя крепчает! – прошипела она, и с тех пор коллега на вопросы о здоровье краснел и говорил, что спасибо, всё хорошо, и шрам больше не тревожит, и вообще самочувствие отличное.
В пасхальную ночь за окном услышала тихий нежный перезвон колоколов. Изумилась, посмотрела на часы – начало второго. Прежде по ночам никогда не звонили, даже на большие праздники.
Сперва мне подумалось, что бить сейчас в колокола не совсем гуманно, ведь по соседству с храмом жилые дома, где спят люди. Но перезвон был так прекрасен, что я невольно отвлеклась от сочувствия разбуженным бедолагам. Он плыл издалека и в то же время звучал рядом, наполняя всю комнату, и чем дольше я слушала, тем радостнее мне становилось. Не знаю, как лучше объяснить, но в его однообразной мелодичности и в самом деле была радость, а ещё прощение всем, и обещание, что смерти не будет, а раз так, думала я, благоговейно внимая ангельским звукам, пусть звонят когда хотят, потому что для этой вести нет неподходящего времени.
Колокола всё пели и пели, разгоняя тьму. Я зашла на кухню, чтобы открыть окно, и обнаружила, что всё это время звенела батарея бутылок на холодильнике.
Три виски, три коньяка, два хереса и пиво. Я проникалась благодатью под звон непочатого бухла.
Каждый раз в таких случаях вспоминаю фразу, что человек есть устройство по переработке треша в царствие небесное. Она не об этом, но и об этом тоже.
секатор
– Вася! – говорю я. – Где секатор?
Накануне мы сражались с терновником. Куст этот озверевший прёт на Васин огород. У куста щупальца, как у ктулху, у него в подбрюшье сухие кишки крепко сросшихся веток. По ночам из его зарослей раздается странный хруст, вызывающий в воображении неприятный образ сработавшей мышеловки. Птица падает замертво, пролетая над ним, и ни костей потом не найти, ни перьев.
А мы были воины света. Поющие в терновнике, вот кто были мы с Василием, и орали боевую песню "Мы лёд под ногами майора".
Но нынче второй день битвы. А секатора с ручками, обмотанными изолентой, нигде нет.
– Вася! – говорю я. – Где секатор?
( Collapse )
Накануне мы сражались с терновником. Куст этот озверевший прёт на Васин огород. У куста щупальца, как у ктулху, у него в подбрюшье сухие кишки крепко сросшихся веток. По ночам из его зарослей раздается странный хруст, вызывающий в воображении неприятный образ сработавшей мышеловки. Птица падает замертво, пролетая над ним, и ни костей потом не найти, ни перьев.
А мы были воины света. Поющие в терновнике, вот кто были мы с Василием, и орали боевую песню "Мы лёд под ногами майора".
Но нынче второй день битвы. А секатора с ручками, обмотанными изолентой, нигде нет.
– Вася! – говорю я. – Где секатор?
( Collapse )
про двигатель прогресса
Обсуждали тут с френдессой джинсу в блогах. Я сразу вспомнила, как некий сотрудник издательства на заре моей писательской деятельности уговаривал меня запихать в книжку рекламу. Небольшую такую рекламку, милую такую рекламку, которую никто из читателей даже и не заметит, а денежку с этого можно будет поиметь неплохую. Нет, не макароны, как могли сейчас подумать любители детективов. И даже не крем от целлюлита. И даже не волшебные таблетки от головной боли.
Сотрудник собирался заключить договор с конторой, продающей мелки от тараканов.
И он на полном серьезе обсуждал это со мной.
Ну как обсуждал... Пытался.
Надо сказать, первой моей реакцией на эту инициативу был вовсе не смех, а чистое здоровое бешенство. Я очень плохо отношусь к продакт плейсменту и оправдать его в книге могу при одном условии: у автора болен ребенок (папа, бабушка) и требуются деньги на лечение. Тут и на паперть пойдешь, не то что лапшу рекламировать.
Отщелкав в ярости зубами и отогнав сотрудника на достаточное расстояние, я немного пришла в себя и оценила смешную сторону происходящего. Приободренный сотрудник подошел снова. «Всего в паре-тройке мест! - умоляюще сказал он. - Читатели даже не заметят!»
Как, завопила я, как в детективе должны быть прописаны мелки от тараканов, чтобы это не было заметно?!
А я вам покажу, стеснительно сказал сотрудник. Вы убедитесь, как ювелирно, как нежно и деликатно введены мелки в ваш текст, и сами примчитесь подписывать договор и получать по нему приятную денежку!
Небольшое отступление: почти во всех контрактах подобного рода прописано, что иметь дело с рекламируемой продукцией должен не какой-нибудь второстепенный персонаж, а один из главных.
В моем случае - сквозной.
То есть сыщик Макар Илюшин ).
Вечер ожидания прошел у нас с мужем весело.
( Collapse )
Сотрудник собирался заключить договор с конторой, продающей мелки от тараканов.
И он на полном серьезе обсуждал это со мной.
Ну как обсуждал... Пытался.
Надо сказать, первой моей реакцией на эту инициативу был вовсе не смех, а чистое здоровое бешенство. Я очень плохо отношусь к продакт плейсменту и оправдать его в книге могу при одном условии: у автора болен ребенок (папа, бабушка) и требуются деньги на лечение. Тут и на паперть пойдешь, не то что лапшу рекламировать.
Отщелкав в ярости зубами и отогнав сотрудника на достаточное расстояние, я немного пришла в себя и оценила смешную сторону происходящего. Приободренный сотрудник подошел снова. «Всего в паре-тройке мест! - умоляюще сказал он. - Читатели даже не заметят!»
Как, завопила я, как в детективе должны быть прописаны мелки от тараканов, чтобы это не было заметно?!
А я вам покажу, стеснительно сказал сотрудник. Вы убедитесь, как ювелирно, как нежно и деликатно введены мелки в ваш текст, и сами примчитесь подписывать договор и получать по нему приятную денежку!
Небольшое отступление: почти во всех контрактах подобного рода прописано, что иметь дело с рекламируемой продукцией должен не какой-нибудь второстепенный персонаж, а один из главных.
В моем случае - сквозной.
То есть сыщик Макар Илюшин ).
Вечер ожидания прошел у нас с мужем весело.
( Collapse )
и о духовном
Есть у меня знакомый - такой самоуглубленный молодой человек лет сорока пяти. Молод душой, естественно. Я заметила - если некто заявляет, что он молод душой, то лицо и фигура, скорее всего, безжалостному ходу времени сопротивлялись без особого успеха.
Но речь не о том.
Он любитель порассуждать на тему «какая я личность». «Добр ли я? Духовен ли?» - вопрошает он и принимается самозабвенно копаться в движениях своей души, не дожидаясь ответа посторонних. Что они могут понимать, в конце концов.
Однажды случилось так, что я находилась в дурном настроении и не была расположена наблюдать эти мыльные пузыри рефлексии. О чем ему и сказала.
Знакомый мой был озадачен. Обычно я внимала ему терпеливо и даже не совсем безучастно. Он разразился нравоучительной лекцией на тему, что внутренний рост индивидуума обеспечивается лишь тем, что...
На росте я его снова перебила. "- Индивидуум в норме вообще не должен задаваться вопросом «какой я человек», - злобно сказала я. - Что за пустое кокетливое любопытство. Спрашивать надо «что я делаю». Вот из того, что ты делаешь, и вырастает то, какой ты человек".
Нехитрое и довольно спорное это утверждение произвело на моего знакомого неожиданное воздействие. Он воспринял его как оскорбление (хотя ничего подобного я не имела в виду) и запальчиво выкрикнул:
- А сама-то ты чем занимаешься? Вот конкретно сейчас - а?
Не знаю, какого ответа он ожидал. Возможно, я должна была признаться в каком-нибудь откровенном душераздирающем мещанстве вроде маникюра или варки борща, и после этого, найдя в своем глазу не просто бревно, а полноценную лесопилку, устыдиться и зарыдать. Или наоборот: сообщить, что я одной рукой лечу больных лейкемией, а другой разливаю воду и раздаю презервативы детям Африки - и тогда зарыдал бы уже он.
- Брею попу морской свинье, - ответила я.
Это была правда. У меня сидела тогда на передержке свинья чрезвычайной лохматости, приученная терпеть триммер.
Знакомый замолчал. Не знаю, какие бездны открывались ему, пока он осмысливал мои слова. Что можно сказать о личности человека, бреющего свинью? Добр ли он? Духовен ли?
Требовалась универсальная реакция, и мой знакомый не оплошал.
- Не ожидал от тебя! - веско сказал он, ухитрившись очистить голос от налета любых эмоций, так что я вольна была присваивать его словам любое содержание, от «ты удивительная и неповторимая» до «фигасе вы быдло, Алена».
Но судя по тому, что последние три месяца он не звонит, вторая трактовка ближе к истине.
ЗЫ: вот такая была свинья. Примерно.
[какая]
Но речь не о том.
Он любитель порассуждать на тему «какая я личность». «Добр ли я? Духовен ли?» - вопрошает он и принимается самозабвенно копаться в движениях своей души, не дожидаясь ответа посторонних. Что они могут понимать, в конце концов.
Однажды случилось так, что я находилась в дурном настроении и не была расположена наблюдать эти мыльные пузыри рефлексии. О чем ему и сказала.
Знакомый мой был озадачен. Обычно я внимала ему терпеливо и даже не совсем безучастно. Он разразился нравоучительной лекцией на тему, что внутренний рост индивидуума обеспечивается лишь тем, что...
На росте я его снова перебила. "- Индивидуум в норме вообще не должен задаваться вопросом «какой я человек», - злобно сказала я. - Что за пустое кокетливое любопытство. Спрашивать надо «что я делаю». Вот из того, что ты делаешь, и вырастает то, какой ты человек".
Нехитрое и довольно спорное это утверждение произвело на моего знакомого неожиданное воздействие. Он воспринял его как оскорбление (хотя ничего подобного я не имела в виду) и запальчиво выкрикнул:
- А сама-то ты чем занимаешься? Вот конкретно сейчас - а?
Не знаю, какого ответа он ожидал. Возможно, я должна была признаться в каком-нибудь откровенном душераздирающем мещанстве вроде маникюра или варки борща, и после этого, найдя в своем глазу не просто бревно, а полноценную лесопилку, устыдиться и зарыдать. Или наоборот: сообщить, что я одной рукой лечу больных лейкемией, а другой разливаю воду и раздаю презервативы детям Африки - и тогда зарыдал бы уже он.
- Брею попу морской свинье, - ответила я.
Это была правда. У меня сидела тогда на передержке свинья чрезвычайной лохматости, приученная терпеть триммер.
Знакомый замолчал. Не знаю, какие бездны открывались ему, пока он осмысливал мои слова. Что можно сказать о личности человека, бреющего свинью? Добр ли он? Духовен ли?
Требовалась универсальная реакция, и мой знакомый не оплошал.
- Не ожидал от тебя! - веско сказал он, ухитрившись очистить голос от налета любых эмоций, так что я вольна была присваивать его словам любое содержание, от «ты удивительная и неповторимая» до «фигасе вы быдло, Алена».
Но судя по тому, что последние три месяца он не звонит, вторая трактовка ближе к истине.
ЗЫ: вот такая была свинья. Примерно.
[какая]
я просто не могу поверить
пятьдесят правил японской женщины
Сегодня проскользнула где-то ссылка на пятьдесят правил современной японской женщины.
И там среди всякой прелестной девичьей фигни вроде «уметь носить джинсы», «красиво писать иероглифы» и «любить ухаживать за кожей» вдруг попалось совершенно неожиданное, просто ошеломившее меня.
«Больше плакать о других, чем о себе».
Бог ты мой, откуда? Откуда это в продвинутой себялюбивой даме, которая должна «уметь сама укладывать свои волосы», «смотреть в зеркало хотя бы раз в два часа» и «следовать трендам»?
Возможно ли вообще такое - плакать о других больше, чем о себе, любимой? И зачем ей это, легкомысленной счастливой красавице, которая «имеет много любимых людей» и столь же много «приятелей для встреч»?
Есть, конечно, совершенно невыполнимые правила. ( Collapse )( Collapse )
И там среди всякой прелестной девичьей фигни вроде «уметь носить джинсы», «красиво писать иероглифы» и «любить ухаживать за кожей» вдруг попалось совершенно неожиданное, просто ошеломившее меня.
«Больше плакать о других, чем о себе».
Бог ты мой, откуда? Откуда это в продвинутой себялюбивой даме, которая должна «уметь сама укладывать свои волосы», «смотреть в зеркало хотя бы раз в два часа» и «следовать трендам»?
Возможно ли вообще такое - плакать о других больше, чем о себе, любимой? И зачем ей это, легкомысленной счастливой красавице, которая «имеет много любимых людей» и столь же много «приятелей для встреч»?
Есть, конечно, совершенно невыполнимые правила. ( Collapse )( Collapse )
