Эйлин О'Коннор

Романтика недосыпа – пишут в комментах, и мне вспоминается, как однажды в ночи, мучаясь бессонницей, я искала себе романтичную игрушку.

Хотелось прямо вот настолько романтичную, чтобы я с игрушкой в руках выглядела как слегка повзрослевшая Ассоль, нежная, восторженная и мечтательная. Только чтобы без алых парусов, пожалуйста, потому что на любой палубе меня зверски укачивает и я блюю на Грея и всех, кто случается поблизости.

На Ярмарке Мастеров последовательно нашлись: бобёр-романтик, баран-романтик и медведь Потап, тоже романтик. Я огорчилась. Изменила условия поиска. Выпали обезьяна, бульдог и проволочная лошадь с угрюмым ожесточённым лицом. Видно было, что на лошади много и тяжело пахали, без конца ездили верхом, запрягали в телегу с брёвнами и стегали по рёбрам. Романтиком она стала посмертно, когда издохла и наконец-то расслабилась.

Я прослезилась. Некоторое время размышляла, не купить ли мне лошадь. Потом строго одёрнула себя: не надо вот этих неуместных ассоциаций. Отождествления вот этого не надо нам тут.

И явился мне ангел.

Вязаный ангел "Последний романтик" выглядел так, что сразу становилось ясно, отчего он последний.

( Collapse )

В фейсбуке набрал силу и распространился по соцсетям флешмоб со своими фотографиями из девяностых. Ничто так сильно не любят многие, как вспоминать, какими они были и что делали такого-то числа такого-то года (я в первых рядах среди них). Подозреваю, объяснение лежит в плоскости без пяти минут метафизической: часто не знаешь, что с собой сегодняшним делать, кто я, думаешь, где я, зачем? куда несет меня птица-тройка, и птица ли это вообще, а не слонопотам ли сдуревший с выпученными от ужаса глазами... Я вот периодически ощущаю себя не очень укорененной в реальности. Реальность сама по себе, я сама по себе (нет, это не признак психического расстройства, меня мама в детстве проверяла (с, Шелдон Купер).

А смотришь на фотографии - и видишь след мамонта, накрепко впечатанный в камень. Вот он ты, пятнадцатого-десятого-девяносто первого, и дата на снимке имеется, и на тебе шапка объемная синяя, бабушка вязала, и куртка дутая спортивная, папа купил. Шикарная куртка была, между прочим, хотя и смешно сейчас смотреть. А шапки ты стеснялся, дурак - чего стеснялся, когда нынче пол-города в таких шапках, а остальная половина в очереди за ними. За спиной школа, слева Машка с улыбкой до ушей, справа Вован с недолеченным флюсом. Совсем недавно, буквально вчера встали на фоне школы и дружно крикнули в камеру Саньки Малого "жирный!", и все это случилось миллион лет назад и даже пыли не осталось от тех троих.

Кстати, что случится через час, тоже отлично известно: разопьете за гаражами бутылку Амаретто – жуткая приторная гадость, но вот Машке захотелось, – и будет тошнить. Зато потом заберетесь на высотку возле универмага и станете таращиться как птенцы с пятнадцатого этажа, с адской верхотуры: ветер такой, что аж сердце прихватывает холодом между ребер, слева Машка вцепилась, справа Вован с флюсом, снизу мир огромный и крохотный, на горизонте уже вечернее солнце размокает в новостройках, будто бублик в чай опустили. Удивительное дело: этого-то снимка с тремя вашими обветренными рожами нету, откуда ему взяться. А кажется, будто есть. Его за собой первая фотография вытягивает, как вязальный крючок петлю свершившегося события из клубка хаоса. Правда, никому не покажешь, но сам помнишь - и это главное.

Победа разума над сарсапариллой эти ваши фотографии, торжество жизни над небытием: я есть, он есть, мы есть. И будем. Вовка сопьется через десять лет, Саня Малой со с своим фотоаппаратом уедет в Канаду и там сгинет бесследно, на пятнадцатый этаж уже не поднимешься, на каждой двери домофон. Какая разница? Через две страницы альбома Машка стоит рядом, прическа у тебя дурацкая, рожи у вас обоих растерянные и глупые, платье у нее расшито стеклярусом, на заднем плане бабушка утирает слезу. Тогда раздражался, идиот, сейчас умиляешься.

Какая пропаганда девяностых, господи, о чем вы? За гаражами пахнет битумом и мочой, на пятнадцатом отсыревшей штукатуркой. Не фотографию держишь в руках, а документ со всеми полагающимися печатями и штампами небесного департамента: настоящим удостоверяем, что жизнь существует, местами она прекрасна, а местами омерзительна, ничего не бойся, смотри – видишь? – ты уже вписан в эту книгу, тому есть заверенное подтверждение, а значит, никуда и не денешься, и будешь счастлив как миленький, ибо лестница на пятнадцатый идет по спирали.
И помоги уже Дашке с уроками, она в математике ни бум-бум, как и мать.

Мамонт идет, раскачиваясь, через огромный лес, за хвост его держится мамонтенок. Они будут жить вечно.

[одна старая фотография]

И закрывая тему рукоделия.

Я уже, по-моему, показывала ее, но покажу еще раз. Этой подушке сто с лишним лет, вышивали ее монашки в подарок моему прадеду, который тогда был священником (а после стал лесником). Везде, куда бы ни переехали прадедушка с прабабушкой, эта вещь была при них. От солнечных лучей ее берегли, но в шкаф никогда не прятали. Сидеть на ней, конечно, не сидели - использовалась она в чисто декоративных целях - но тем не менее: прошло больше века. Бархат, на котором вышиты цветы, не вытерся совершенно, зато вытерся хлопок с обратной стороны и потерял цвет, из красного став блекло-розовым, да немного поблекли нитки. Правда, в основном лишь голубой и желтый оттенки; красный, розовый и зеленый по-прежнему поразительно ярки.

После смерти прадедушки подушка перешла к его сыну, от него - к его дочери, моей маме. Стоит ли говорить, что эту вышивку я нежно любила, знала на ней каждый листик и бусинку и в пять лет мечтала научиться вышивать гладью, чтобы у меня получались такие же цветы (в школе, в младших классах, ходил вопросник - какие три предмета будете спасать при пожаре? - и я к потехе одноклассников, не задумываясь, ответила: подушку и кота. "Дура! - пригвоздил грубый Петька Смолин. - Родителей спасать надо! Они тебе нового кота заведут").

Подушка эта, возможно, на изысканный вкус покажется простовата и ярковата, но я не могу уже смотреть на нее иным взглядом, кроме детского, когда вся она была - волшебство, сказочная красота и диво дивное, пришедшее в нашу маленькую, заставленную сугубо утилитарными вещами квартирку из немыслимо далекого прошлого.

Под катом - десять фотографий.
[смотреть]

Общий вид. Она большая, ну то есть размером несколько больше обычной спальной. На фото увидела, что витой шнур по краю тоже выцвел, а мне он запомнился таким же ярким, как красная роза.




Чуть ближе. Как я ни старалась, фотографии не передают насыщенности цветов.



Маленькие бусинки на каждом цветке. Сердцевина, похоже - французский узелок.



Это повторяющийся мотив на каждом из углов подушки: бисер, мелкие голубые цветочки (незабудки?), розовые листья и мелкие красные четырехлистные цветки, которые я совсем не могу опознать.


Лепестки объемные и плотные (если я не ошибаюсь, это гладь с настилом). Здесь видно, как хорошо сохранился бархат.


Попыталась сфотографировать объем лепестков. Цветы толще, чем листья : самые плотные миллиметров пять-семь толщиной.


Мы как-то считали оттенки красного, которые использовались для розы. У нас получилось восемь. То, что на снимке выглядит блестящим от потертости краем лепестка - на самом деле светлые розовые нитки. В листьях оттенков зеленого и коричневого меньше - по пять-шесть на лист (зато разные на каждом).


Розово-белый бутон. Наверное, роза, хотя мне всегда нравилось думать, что это пион. Здесь использован тот же прием, что и с большим красным бутоном: края верхних лепестков вышиты очень объемными, а к сердцевинке они истончаются (там, где тычинки бисера, всего один слой ниток). Из-за этого возникает эффект водоворота, взгляд затягивает в центр цветка.



За сто с лишним лет ни одна бусинка не отвалилась (вернее, отвалились те, что были пришиты на краю, а на самой вышивке сохранились). Здесь довольно много бисера: вышиты прожилки на листьях и прозрачные не то ягодки-не то бутоны на ветках. И на лепестках разбросаны росинки.



Ну и напоследок - еще раз целиком:




Не считая фотоснимков, это, пожалуй, самая старая вещь в нашем доме.

Нашелся мой адский зайчик.

При ближайшем рассмотрении оказался куда милее, чем мне запомнилось. Но все равно что-то в нем есть такое... инфернальное.

Вот он, моя прелесть:

[там зайчик]



Рожа у него в три дня не обгадишь такой ширины, что целиком он в объектив не вмещался. Пришлось отдельно: фас, левый профиль, правый профиль.



Не знаю, чем я руководствовалась, когда начала вышивать ему челюсть. Хорошо хоть вовремя остановилась.




Весь в шерсти после шкафа. Как бы мстить не начал.



Год ухмыляется мне из шкафа, а выкинуть рука не поднимается.

Вянет дуб и сохнет граб --
Чей там стук тяжелых лап?
Это кто такой косой,
А за ним скелет с косой?
Кто там, черный, словно мрак,
Закатил кровавый зрак?
Чей зловещий куцый хвост
Вдруг напомнил про погост?

Зайка, зайка, лютый зверь,
Не стучись ты в нашу дверь! (c, dvornyagka)

Раз в четыре месяца на меня нападает жажда адского рукоблудия и я начинаю судорожно искать, чего бы такого сотворить руками. Душа просит тряпок, ниток, вышивок - и поярче, поярче. В таком маниакальном состоянии меня нельзя пускать в магазин тканей для пэчворка - там все услада для взора, все манит, цветет и просит, чтобы купили и унесли домой.

Что потом делать с этим богатством я, как правило, не знаю. А если знаю, то не умею. Когда бог раздавал способности к рукоделию, меня он ласково похлопал по плечу и сказал: "Ничего, и без этого люди живут". Поэтому из рук моих вместо кукол выходят жалкие кривобокие уродцы, вместо вязаных крючком кружев - подобия растерзанных мочалок, а про спицы и говорить нечего.

Прошлой весной timbuktoo показала, как делать зайцев из носков, и этим спасла наш бюджет от обычной развчетырехмесячной встряски. Я оголтело кинулась шить зайцев. Детские носки гибли один за другим (вот здесь можно посмотреть на результат). Остановилась я только тогда, когда поняла, что в руках у меня заяц, сшитый из носка мужа - мало того, что сорок пятого размера, так еще и черный. Огромный черный заяц с желтыми глазами и кривой ухмылкой. Это был заяц-демон, вестник ада, и он явился по мою душу сказать, чтобы я остановилась.

Но я не вняла предупреждению. Более того - пошла еще дальше: был куплен вышивальный набор, самый яркий, на котором остановился взгляд, и я принялась вышивать. Своими двумями кривыми руками. Здоровенный дименшиновский набор. Если бы я знала, на что подписываюсь, я бы ритуально сожгла его в самом начале пути вместе со схемой и всеми нитками. Спасло невежество: я понятия не имела, что меня ждут крестики разной толщины, французские узелки, бисер и, мать его, бэк-стич.

В итоге получилась вышивка. Она ужасна. В здравом уме я никогда не взялась бы за подобный сюжет. Хуже могут быть только хомячки в цветах или - господи прости - целующиеся дети. Но я была не в себе, и вышилось что вышилось.

Что теперь с ней делать - вот в чем вопрос. Это бессмысленное произведение, но я не могу просто спрятать его в шкафу и забыть. Оно будет являться мне по ночам вместе с дьвольским зайчиком и вспыхивать пламенем мордора и ородруина.

Для желающих посмотреть - под катом четыре фотографии.

[посмотреть]

Вот оно целиком:



Ближе:


Чертов бисер с бэк-стичем и узелками:



И просто подол со всеми этими цветочками и прочей красотой:




/задумчиво рассматривая результат/ лучше бы я накупила черных носков.

Ярмарка Тедди с каждым разом все сильнее разочаровывает. Такое ощущение, что все меньше идей, меньше оригинальных игрушек, все копируют друг друга, и даже бледный авторский потуг на оригинальность на общем фоне выглядит как свежее, яркое и незаурядное.

Я брюзжу, да. Уехать с ярмарки игрушек и не купить себе ни одной - для меня, любителя игрушечного хэнд-мейда, это удивительно.

Стенды заполнены мимимишными пушыстиками (я на контрасте чуть было не купила в качестве противоядия девочку-скелета - спасло то, что продавец ушел и не торопился возвращаться, так что я решила - не судьба). Совершенно нет тильд, очень мало валяния (а то, что есть - чистый самоповтор), никаких украшений и минимум новогодних игрушек. Глазу не за что зацепиться: мастера привозят то же, что и три года назад.

Отдельно печалят цены. За игрушку высотой десять сантиметров, сделанную без особых изысков, попросили пять тысяч. Я понимаю, что стенд стоит, кажется, семь, и мастерам необходимо отбить затраты за три дня. Но у меня еще на осенней выставке было ощущение, что большинство предлагаемых игрушек, да простят меня их создатели, не стоят своих денег. И в этот раз оно только усилилось.

И то ли из-за общего моего хмурого настроя, то ли просто карта так легла, но я ни разу не зацепилась ни за чей диалог. Я всегда ловлю в людных местах обрывки фраз, разговоры, и чем больше ловишь, тем больше падает - это знает каждый наблюдатель. В этот раз мне было совершенно нечем поживиться, кроме фразы мрачного бородатого мастера, пойманной на ходу:
- ...и втыкаешь ему в жопу иглу...

В этом месте я решила, что услышала достаточно, ничего лучше со мной уже не случится.

В качестве противовеса покажу двух товарищей, которые приехали ко мне недавно с Ярмарки Мастеров. Шерлок и Ватсон, причем не абы какие, а по "Шерлоку" ). Поклонники Кэмбербэтча должны оценить, потому что сходство передано очень здорово (не знаю, видно ли это по фотографии, но вживую - до смешного Кэмбербэтч с Фрименом).

[посмотреть]

Вот они, оба. Детали отлично продуманы, вплоть до прекрасного пальто у Шерлока и свитера грубой вязки у Джона. И обувь разная, конечно же.



Это Шерлок в гордом одиночестве. Из-под мышки торчит скрипочка. Разрез глаз совершенно камбербуховский.



А это в сравнении. "- Вы казались мне выше. - Для этого нужны правильное пальто и невысокий друг"



Сидят у меня на столе, голубчики. Греют душу.

Ни вчера, ни сегодня не смогла купить тыкву. А между тем тыква была совершенно необходима. Да, мы празднуем хэллоуин. Или, вернее, что-то в этом роде, навеянное октябрем, холодом, темнотой по утрам и ветром, атакующим из-за каждого угла.

Никакого отношения к нечисти наш праздник не имеет, это просто тихая домашняя традиция, включающая: тыквенный суп, печеную картошку, шоколадную "колбасу" - ту самую, из моего детства -- и обязательного мистера Тыквуса. Мы с ребенком вырезаем его, стараясь обойтись без членовредительства, а потом ставим в его дырявую башку маленькую свечку и любуемся.

В прошлом году, например, мистер Тыквус выглядел так:


В этом году в трех магазинах мне предложили прекрасную, яркую, оранжево-красную тыкву. Аккуратно порезанную на куски. Ну что за люди...

Пришлось заниматься вырезанием по яблоку, а это, вы понимаете, совершенно не то. Штуковина, получившаяся в результате, пугающе напоминала высушенную голову эквадорского индейца, дополнительно искромсанную нашими чуткими руками.

Попытка запечь его с медом в духовке усугубила ситуацию. Есть это никто не мог. Выкинуть отчего-то тоже рука не поднималась. Сморщившееся яблоко, поблескивая ввалившимися глазками, смотрело на нас с тарелки, словно прикидывая, кого первым навестить нынешней ночью. 

В итоге мы трусливо скормили его соседской собаке. Надеюсь, с ней все будет в порядке. 

Из хорошего: Даритта, фея лоскутков и иголок, знающая волшебное слово "бискорню" (это не про бисквит, как я думала раньше), подарила мне Тильду. У Тильды платье чудного цвета, синее, как вечерний луг, с травами-муравами и алыми цветами. 



И бантики на голове:




Я глядела-глядела на это платье, и вдруг вспомнила одну историю. 
Даже не историю -- ситуацию.

[ситуация]
Моя приятельница купила в интерьерном салоне английскую штору. Это была светло-синяя штора в мелкий цветочек. 

В поступке приятельницы не было бы ничего странного, если бы не сопутствующие обстоятельства. Ее семья в то время практически бедствовала. Двое маленьких детей, съемная квартира, муж, потерявший работу и мыкавшийся по случайным подработкам... Она зарабатывала, но этого едва хватало на еду. Добавьте недружелюбный северо-восточный город, вычтите десять лет из нынешнего времени. 

Им было тяжело. 

И вдруг она получает премию. Это была, по нынешним меркам, очень небольшая сумма. Но для них -- подарок небес. Можно было купить теплые куртки детям. Или обувь. Или еще что-то совершенно необходимое. 

Она купила штору. Немыслимой, запредельной цены.

Настолько запредельной, что денег едва хватило на один отрез. То есть второй шторы не было. Когда она принесла домой и повесила эту половинчатую штору, выяснилось, что длины тоже не хватает -- примерно сантиметров десяти до пола. Из-под безумно дорогой шторы стыдливо выглядывала копеечная кисейная занавеска. 

На этот кусок ткани ушла вся ее премия. 
Вы догадываетесь, что сказал ей муж. Самое мягкое было - "как ты могла?"

Я потом тоже спросила ее: Зачем? Что ты хотела?

Она сказала:
- Ты знаешь, было так плохо. Мне казалось, что это навсегда. Что мы не выберемся. А тут вдруг эта штора. Из другой жизни. Из такой, знаешь, где дом с окнами в сад, а в саду розы, а на веранде белые плетеные кресла. 
Я просыпалась, смотрела на эту штору и думала, что у меня все это будет. И дом, и веранда, и кресла.
Каждое утро смотрела. Смотрела и видела, к чему идти. Не от чего, а к чему.
И это меня спасло. 

Подумала и добавила:
- Ну и еще мне на нее дали целых двадцать процентов скидки. Как было не купить? Мне ни разу в жизни не давали скидку в двадцать процентов! 

На "Moscow fair", ярмарке кукол и игрушек, некоторые женщины ходят с такими лицами, словно у них внутри вдруг зазвенели колокольчики. И вот они идут и прислушиваются к ним. Немного отрешенные, женщины замирают перед каким-нибудь медведем Тедди или Тильдой. Колокольчики звенят. Женщины берут медведей, гладят лохматые медвежьи головы из мохера, заглядывают в стеклянные глазки. Все это они проделывают с очень серьезными, взрослыми лицами. И только забирая покупку, принимая от продавцов уже окончательно свою игрушку, позволяют себе улыбнуться. 

А другие женщины, наоборот, крайне деловиты. Они интересуются техническими подробностями: чем набиты мишки, как приваляны глазки, какими красками рисовали кукле лицо. Продавцы, услышав эти вопросы, оживляются. (И тогда можно подслушать кусочек увлекательной беседы, в которой главным героем выступает, например, господин Гранулят). 

Сурового облика женщина, покупая двух веселых валяных ежей, экспрессивно объясняет: "Это я не себе! Это детям моей подруги! У нее двойняшки!" 
Небрежно сует покупку в необъятную сумку и деловитым шагом устремляется к выходу. Завернув за угол, останавливается. Достает одного ежика, смотрит на него и удовлетворенно говорит: "Хе-хе!" таким тоном, что сразу становится ясно: двойняшкам ежей не видать. 

Возле одного стенда меня резко попросили не фотографировать. При том, что в руках у меня не было не только камеры, но даже телефона, о чем я и сказала даме-продавцу. "А это не имеет значения, - срезала меня дама. - Может, вы его сейчас достанете и будете снимать". "А почему нельзя?" - спросила я. "Потому что идеи денег стоят, - веско ответила дама. - А их воруют". "Ну хоть смотреть-то можно?" - спросила я. 
Смотреть разрешили. Я постояла десять секунд и ушла к весенним зайцам, которых можно было смотреть, фотографировать и даже хватать руками за длинные ухи (Танитаро, спасибо, лохматый зеленый зай достался мне :)).  
 
Воинственная тетушка интересуется у девушки-мастерицы, почему у нее такие дорогие игрушки. Девушка вскидывает на нее очень светлые голубые глаза. Я жду, что она начнет объяснять про материалы и стоимость работы. "Разве это дорого? - очень спокойно спрашивает девушка. - Посмотрите на Бусю". И сует в руки воинственной тетушке толстую медведицу с насупленной мордой. "Ну и на что здесь смотреть! - быстро возражает тетушка и тут же, совершенно без паузы добавляет: - А! Уговорили! Покупаю!" Когда она уходит, из сумки у нее торчит медвежья голова в чепце. Почему-то она больше не производит впечатления насупленной.
Более того, она, кажется, ухмыляется.  

Спасибо всем, принявшим участие в выборе имени. Без вас свершилось бы кровопролитие, потому что я видела кота Сэром Бенджамином, муж отчего-то решил, что кот -- вылитый Эммануил Гедеонович, а дитя настаивало на том, что он Пушыстик через Ы (у кота чуть монокль не отвалился).

После бурного обсуждения написали двадцать имен, предложенных вами, и торжественно вытащили из шапки бумажку (точнее, две). С гордостью представляю всем заинтересованным лицам рыжего буржуа, которого целиком и полностью зовут так: Эркюль, месье Лякот.

По-моему, это именно он :)